Это очень масштабная и амбициозная работа, невероятно сложно устроенная и мастерски организованная. Она собрана из такого огромного количества деталей, цитат, отступлений, анимационных техник, художественных манер (здесь целых четыре художника-постановщика!) и сюжетных твистов, что с первого раза даже отечественному зрителю, хорошо знакомому с советской историей и культурой, разобраться в ней непросто.

В центре сюжета стоит опера Шостаковича, и у Андрея Юрьевича есть прекрасная история о том, как великий композитор, ценивший дебютный мультфильм Хржановского «Жил-был Козявин», дал ему в юности разрешение когда-нибудь снять фильм по «Носу». Само кино состоит из трех «Снов». Первый – это главным образом история майора Ковалева через оперу, которую показывают в театре. Уже с первого «сна» в гоголевский сюжет начинают проникать агенты русской культуры, например Мейерхольд и сам Шостакович. Второй – сон Михаила Булгакова о дружбе со Сталиным: его сам Михаил Афанасьевич в настольном бумажном театрике разыгрывает для друзей, среди которых опять же весь цвет Серебряного века во главе с Ахматовой. Сюжет заканчивается тем, что скучающий тиран после отъезда любимого друга Миши едет со своей кликой в театр слушать «Нос». А третий сон – это «Сумбур вместо музыки», расправа над «Носом» (в реальности это случилось позже с «Леди Макбет Мценского уезда») в виде «Антиформалистического райка» того же Шостаковича и снова на театральной сцене.

Все, что происходит в фильме, кроме оперы, озвучено голосом режиссера: от Сталина с грузинским акцентом до заикающегося Шостаковича и сплетниц в театральном зале. От этого возникает удивительное ощущение, что весь фильм – это сон Андрея Юрьевича Хржановского, прихотливо выстроенный из того потока образов и мыслей, которые занимают воображение режиссера.

Хржановский знаменит как замечательный знаток изобразительного искусства и музыки, а еще как человек с невероятно широким кругом друзей и связей в арт-мире. И все это проявляется в фильме о «Носе», где в толпе персонажей – герои Репина, Федотова и Малевича, фрагменты из фильмов Эйзенштейна (как и сам Эйзенштейн) и документация упражнений по биомеханике, Маяковский и Ахматова, Микоян и Ворошилов, Кама Гинкас и Леонид Фёдоров, соцарт и передвижники, и все это гомонит и хлопочет. Тут цирюльник убегает от пионеров, охранники высокопоставленного Носа смотрят в мобильные телефоны, Путин говорит с Мединским о бюджете на культуру, лагерные вышки заметает снегом, мы видим протоколы о расстрелах, подписанные «тройкой», и знаменитое предсмертное письмо Мейерхольда: «Меня здесь били – больного 65-летнего старика…»

Встреча Дины Годер с Хржановским в 2020 году: